ОБОРОТЕНЬ НА ПОЖАРЕ

    Ищут пожарные,
    Ищет полиция,
    Ищут священники
    В нашей столице,
    Ищут давно,
    Но не могут найти
    Графа какого-то
    Лет тридцати.
    Среднего роста,
    Задумчиво-мрачный,
    Плотно обтянут
    Он парою фрачной.
    В перстне
    Брильянтовый еж у него.
    Больше не знают
    О нем ничего.
    Многие графы
    Задумчиво-мрачны,
    Стильно обтянуты
    Парою фрачной,
    Любят брильянтов
    Заманчивый дым, —
    Сладкая жизнь
    Уготована им!
    Кто же,
    Откуда
    И что он за птица —
    Граф тот,
    Которого
    Ищет столица?
    Что натворил
    Этот аристократ?
    Вот что в салонах
    О нем говорят.
    Ехал
    Однажды
    «Роллс-Ройс» по Москве — с графом угрюмым, подобным сове:
    Хмуро он щурился, мрачно зевая, что-то из Вагнера напевая.
    Вдруг граф увидел —
    Напротив в окне
    Бьется маркиза
    В дыму и огне.
    Много столпилось
    Зевак на панели.
    Люди злорадно
    На пламя смотрели:
    Дом родовой
    Был охвачен огнем —
    Люди богатые
    Жили ведь в нем!
    Даром не тратя
    Ни доли минуты,
    Бросился граф
    Из «Роллс-Ройса» уюта —
    Мрачному быдлу
    Наперерез —
    И по трубе
    Водосточной
    Полез.
    Третий этаж,
    И четвертый,
    И пятый… Вот и последний
    Пожаром объятый.
    Жалобный крик
    Раздается и стон —
    Пламя лизнуло
    Изящный балкон.
    Бледно-нагая,
    В окне, как на сцене.
    Бьется маркиза
    В причудливой пене
    Сизого дыма;
    И сполох огня
    Белую грудь
    Озаряет ея.
    Граф подтянулся
    На дланях нехилых
    И головою в стекло
    Что есть силы,
    Грохнул с размаху.
    Осколков разлет
    Молча приветствовал
    Нижний народ.
    Снова удар —
    Содрогается рама.
    Граф переплет
    Сокрушает упрямо,
    Лезет в окно,
    Разрывая свой фрак.
    Шепчут зеваки:
    — Безумец… дурак…
    Вот и в окне
    Он возник.
    Распрямился,
    Обнял маркизу,
    К манишке прижал.
    Дым черно-серый
    Над ними клубился,
    Красный огонь
    Языками дрожал.
    Сдавлены пальцами
    Женские груди,
    К нежным губам
    Граф со стоном припал.
    Видела чернь,
    Углядели и люди:
    Фаллос чудовищный
    В дыме восстал!
    Видели люди,
    Смотрящие снизу,
    Как, содрогаясь,
    Вошел он в маркизу,
    Как задрожали,
    Забились в окне
    Граф и она,
    Исчезая в огне!
    С дымом мешается
    Облако пыли —
    Мчатся пожарные
    Автомобили.
    Пятится чернь, «фараоны» свистят,
    Каски пожарных
    На солнце блестят.
    Миг — и рассыпались
    Медные каски.
    Лестницы тянутся ввысь.
    Без опаски
    Парни в тефлоне
    — Один за другим
    — Лезут по лестницам
    В пламя и дым.
    Пламя сменяется чадом угарным, гонит насос водяную струю.
    Старый лакей
    Подбегает к пожарным:
    «Барыню, братцы, спасите мою!»
    «Нет, — отвечают пожарные дружно,
    Барыня в доме не обнаружена!
    Все осмотрели мы,
    Все обошли. Вашей маркизы —
    Нигде не нашли!»
    Плачет лакей,
    Рвет обвислые баки,
    Пялятся люди
    На черный балкон…
    Вдруг раздается
    Визг старой собаки,
    Переходящий
    В мучительный стон.
    Все обернулись —
    «Роллс-Ройс», отъезжая, пса раздавил.
    А в кабине… мелькнул сумрачный профиль.
    И тихо растаял.
    Только
    Брильянтовый ежик сверкнул!
    Замерло быдло
    На мокрой панели.
    Люди «Роллс-Ройсу»
    Вдогонку глядели —
    Вдаль уезжал
    Дорогой лимузин
    С шелестом нежно
    Хрустящих резни…
    Ищут пожарные,
    Ищет полиция,
    Ищут священники
    В нашей столице,
    Ищут давно.
    И не могут найти
    Графа какого-то
    Лет тридцати.
    Вы, господа, в Малахитовом Зале
    Этого оборотня не встречали?

                                                                                              Владимир Сорокин, "День опричника"